by любимый форум
Dmitrik
Ах, если бы вы знали... Если бы вы знали, как выглядит зелень июньской травы, что чувствуешь, когда ложишься на нее... Какая открывается глубина потрясающе голубого неба над вами, как фантастически в этом небе смотрится летящая высоко-высоко птица... Как чувствуешь даже легкий порыв ветерка, как качается от него трава и как вы качаетесь вместе с ней, потому что вы давно уже одно целое... Как чувствуешь, что корнями уходишь в землю, и, в тоже время, паришь над землей... Если бы знали, как прекрасна может быть жизнь...
ioanna
Ах, если бы вы знали, что такое ожидать грозу... Воздух становится вязко-тяжелым и гулким. Деревья шепчутся испуганно. И птицы, что летали в поднебесье все ниже и ниже кружат над тобой. И небо... О, это небо пред грозой... Тучи вдали, тяжелые как грудь перед кормлением ребенка. И вот оно! Уже слышны отдаленные раскаты грома... Все чаще и чаще их слышу... Вверху ни единого голубого лоскутка - все обволокли тучи. Я стою, подняв руки к небу, натянутая как струна и первая капля, упав мне на ладошку, скатывается по жилке и замирает на плече. И молнии пронзают светом все и душем молока небесного рвутся тучи. И я бегу вприпрыжку, как ребенок, скорей к спасительному дому... Но как прекрасно ожидать грозу...
ioanna
Ах, если б вы знали, какое чудо носить в себе новую жизнь. Ожидать его первых движений... Рассказывать ему сказки и ждать... Ждать сказочно долгие недели... Ура! Он шевельнулся... И к ожиданию присоединился папа... И вы видите глаза любимого, когда его, наконец, пнули пяткой... Теперь на ваши рассказы и разговоры могут ощутимо отреагировать... Ах, если б вы знали...
Anthony Sokolovsky
А если пить шампанское под Моцарта, то оно приобретает совершенно иной вкус. И Моцарт звучит по-другому. Феномен? А если пить шампанское в час ночи, на работе, на голодный желудок, под Моцарта - то все приобретает совершенно другой вкус...
Вот и жизнь так же непредсказуема и ты никогда не знаешь, как оно все будет на самом деле...
iar
Ах, если б вы знали, как же хочется на море. На столе лежит ракушка, которую добрый друг привез откуда-то из дальнего далека. Он думал, что мне будет радостно, да мне и радостно. Я беру ее в руки и смотрю на нее подолгу, мыслями улетая туда, где горизонт незаметно растворяется в воде, и сквозь туман едва заметно просвечивают острова, а там, на островах - клюква! И уже отчетливо представляю себе хруст сухого лишайника под ногами, а лишайник - вот удивительное создание - похож то на странноватые красные цветы, то на россыпь голубых ягод, то на ощерившийся строй зубочисток, или на ком запылившейся паутины.... А вот это лишайник - похож инопланетянские домики. Никогда не видела инопланетян, но домики у них должны быть именно такими.
И слышен плеск весел по воде, размеренный, ровный, эх, сейчас бы тоже взять лодку, и самой за весла, и так же вот - размеренно, ровненько догрести до соседнего острова, побродить по литорали, поискать гагачьи гнезда... Плеск воды, такой знакомый... Так это ж клавиатура постукивает...
И вовсе я не на море. Так, задумалась за компьютером....
Bolshoi Nogami
Ах, если бы вы знали... Если бы вы только знали, как это здорово - выйти утром, не проснувшись еще толком, под прохладный дождь, окинуть постепенно проясняющимся взором серое беспросветное небо, детально рассмотреть пару-тройку распластанных на мокром асфальте желтых кленовых листьев; а потом закурить первую - натощак - сигарету, глубоко затянуться, и выдохнуть: "Черт возьми, жизнь прекрасна!". Ах, если бы вы знали...
Эстер
Ах, если бы вы знали, как это здорово - сумерки зимнего вечера... Иссиня-черное небо, набитое облачными тучами, словно ватой... в туманной, опутывающей тебя темноте белеет шпиль какой-то телефашни... Редкие желтые цветы на придорожном кусте... Я стою в белых кроссовках на куче ярко-рыжих, таких смешных листьев, ты наводишь фотоаппарат - щелк - мгновение остановилось... я смеюсь, сама не зная почему, и застегиваю пальто, накинутое поверх футболки...
22 декабря. Мы с тобой в Барселоне. Сумерки. Зимний вечер... настоящий зимний вечер...
igorama
Играюсь, уже две недели. Монстры появляются неожиданно и от моего героя остаётся нечто кровавое. Load, продолжаем, теперь монстрам не поздоровится. Save. Load. Save. Load... Утром никак не проснуться. Тщетно ищу на будильнике кнопку Save, чтобы отоспавшись в нигде и никогда нажать Load и жить снова.
r-o-m
черт побери, до чего же тускло и пусто может быть в ярко освещенной комнате, заполненной предметами, являющимися то ли поделками, то ли произведениями искусства, то ли набором материалов, собранных для изготовления чего-то и так и оставленных кучей хлама. трогать или осматривать их - скучно и бессмысленно - все уже давно потрогано и осмотрено. единственная форточка плотно прикрыта и закрашена черной краской. дверь открывается с трудом, скрипя при этом так, чтобы отпугнуть любое желание открыть ее, тем более, что за ней блистающий всеми красками скорее вульгарно, чем жизнерадостно, мир, состоящий из подобных же комнат, заполненных в той или иной степенью всякого рода хламом и лишь изредка содержащих в себе что-то, могущее быть красивым.
Дымка
Отрывок из дневника.
18 мая 2001. Израиль.
Вчера в бассейне было особенно хорошо. Наплававшись досыта, сидела я перед клумбой только что высаженных бархатцев. Вода голубая, небо яркое, солнце из-за прохладного ветерка не жжёт. Благодать… Я вдруг поймала себя на том, что мне действительно хорошо. Не разумом, как раньше, а душой, сердцем ощутила всю прелесть минуты. Впервые за пять лет.
Как замечательно, думала я, и как жаль, что столько времени не могла чувствовать, а только пыталась уговорить себя, что хорошо. Дальше мысли потекли в том русле, что психолог, который говорил, что адаптация занимает как раз пять лет, был прав. Потом перескочили на проблемы. Взрослых детей, внуков, бытовые. И сразу радость померкла. Но вокруг было так хорошо, что я вдруг рассердилась: неужели я так и не научусь жить для себя, неужели до конца буду мучаться чужими проблемами так, словно они мои? Без малого сорок лет жила то жизнью мужа, то детей-внуков, совершенно не думая о себе. На старости лет, не отмахиваясь от проблем детей, можно бы научиться не забывать и себя. Хотя бы вот на такие минуты блаженства. И твёрдо решила брать эти проблемы в голову, не допуская их в душу - всё равно я помочь ничем не могу. Что могу, делаю, а умирать из-за них глупо. Постоянное беспокойство ничего, кроме вреда здоровью и настроению, не приносит, я совершенно не забочусь о собственной безопасности.
И как-то получилось успокоить себя, я легла в тени, сумела расслабиться, сделать голову пустой. Ощутила небывалую лёгкость и умиротворение да так, что задремала. В таком расслабленном, блаженном состоянии пришла домой, отключила всякий контроль над собой, то есть не стала лихорадочно что-то делать из серии "нужно", а легла спать. После сна, довольная собой, переделала всякие бытовые дела без чувства урока.
ioanna
Как это больно - ощущать чужую обиду. Ты готов произнести слова прощений, но некому, его нет рядом... Все оказалось очень просто... Слова - как блуд - слетали с языка...Как любим мы судить с высокого полета нашей мысли, но кому нужна она?
Ты не хотел обидеть, но обидел... Мог промолчать, но всё сказал...Когда научимся Создателя мы видить в других?.. Мы говорим ему:"Ты - Бог мой! Мой Кумир!.." А утром из-за тапочек бранимся и ненавидим моментально... Любви уж нет, все оказалось просто... Ты мне не то сказал, а ответила не так... И тапочки удобно мы поставим в других прихожих и у других постелей...
Я не хочу, чтоб было так. Прости за все мои обиды, прости, что обижал меня, прости меня...
Anthony Sokolovsky
А каждое утро хочется на работу.
И знаешь ведь, чем все это кончится. В лучшем случае запрлатой, а в худшем - разводом. Иногда даже кажется, что наоборот. И знаешь, что тебя будет ждать каждый день, и все равно находишь что-то новое. Что-то ждет тебя, и каждое утро от этого хочется на работу.
Просыпаешься утром - и в окно смотреть. А там солнце, и осень уже задавила небо голыми ветками, и зелень уже только на долларовой бумажке, которую таскаешь на удачу. Чтобы на той же работе повезло.
Уже вечер? Боже, а ведь только солнце... И все машины разъехались, и столько еще не сделано, и дома растет дочь, которую ты не видишь. Идешь по улице на маршрутку, глубоко вдыхая что-то, что кажется свежим воздухом, и легкий ветерок от машин, что проезжают мимо, кажется свежим. И думаешь, что не хочется на работу. Думается на самом деле про груду бумаг на столе и за ужином уже не хочется говорить.
А утром - каждое утро хочется на работу...
MashaAfrika
Ах, если бы знали, что такое радость ощущений. Радость на кончиков пальцев, радость на языке и губах, радость в легких.
Как легко ловить удовольствие от нового пьянящего запаха. Вот он уже стал любимым. Он стоит в хрустальном флакончике на ночном столике, он ложится на теплую кожу незаметными движениями и сразу начинает испаряться, ударяя в голову хмелем, наполняя чувственностью.
Чувственность просыпается, когда теплые пальцы касаются прохладного шелка. Этот синий шарф так давно просился мне на плечи. И вот он обвился вокруг шеи, падает на грудь. Принимает тепло кожи и перестает быть холодным и чужим, становится ласковым, нежно льнет.
Легкий морозец застал врасплох, поднимаю воротник шубы, руки прячутся в перчатки, впереди прекрасный вечер будет блистать зеркалами, потом свет в зале погаснет, начнется музыка и все остальное уплывет далеко-далеко ...
И не будет больше запаха больницы, белых стен, крахмальной жесткости простыней, давящей тишины и желтого фонаря за окном.
Эстер
Красная-красная рябина... огненно-красная, крупная рябина, она свисает с веток тяжелыми каплями кистей, такая нарядная в своих ягодных украшениях. Желтые листья и красные ягоды - крупные, красные ягоды...
Я пробую рябину на вкус и удивляюсь, почему она не горькая... Я привыкла к горькой, вяжущей рябиновой мякоти во рту, и удивляюсь, почему этой горечи нет в ягодах, растущих на этом роскошном дереве...
- Много рябины - значит, зима будет очень холодная... - говорит за моей спиной голос. - Очень холодная!
Но я лишь улыбаюсь, глядя на желто-красное осеннее дерево.
Здесь не бывает холодной зимы...
Dmitrik
Я позвоню тебе и спрошу:
- Я приду?
- Хм... - задумаешься ты. - Ну, приходи...
Я слечу с лестницы как на крыльях. Как прекрасна жизнь! Выйду на улицу и вдохну всей грудью влажный воздух.
- Вот и осень... - подумаю я и на последние деньги куплю тебе букет цветов.
- А-а-а, это ты... - скажешь ты, открыв мне дверь.
- Это тебе! - скажу я и протяну тебе букет.
- Что это за веник? - спросишь ты недовольно.
- Действительно веник! - улыбнусь я и выброшу его в открытое окно.
- Сумасшедший! - скажешь ты. И улыбнешся...
ioanna
4:30. Утро... Летняя прохлада...Тишина... Я выскользаю из объятий мужа, целую его морщинку у улыбнувшихся губ и он, обняв подушку, спит дальше...В детской чмокну милые носишки мальчишек...И тихонько отворив жалюзи, открыв балконную дверь, шагну в алую щель миров...Еще не проснулись птицы, все замерло...Вокруг тревожная дымка серых оттенков... Я закрываю глаза и...чувствую ласку луча на ресницах. Деревья, подставляя свои им листья , наполняясь красками света, шепчутся о любви... Защебетали птицы...Поскрипывает вдали велосипед почтальона... Пора пить кофе...
Эстер
Днем лил дождь стеной. Самой настоящей стеной!.. К вечеру поднялся жуткий ветер... он сносил крышу зонтика, пытался сорвать пальто с плеч, выдрать из земли телефон-автомат, из которого, о чудо! - я легко и непринужденно позвонила на два часа вперед... К полуночи началась гроза. Молнии сверкали ярче салюта... подмокшие салютные ракеты взрывались неохотно, с трудом... Дождь, ветер, гроза, попытка салюта... Как все-таки удивительно может пройти Новогодняя ночь!..
iar
На вешалке в шкафу висело вечернее платье. На других вешалках висели несколько белых блузок, вышитая кофточка, штук пять рубашек мужского покроя, старое платье в клетку да два костюма для офиса: пиджак и юбка. А на полке лежали сложенные джинсы и свитера. Вечернее платье висело на этой вешалке всегда. Когда его принесли из магазина, хозяйка прикинула его на себя перед зеркалом, и повесила на вешалку. Больше она его с вешалки не снимала.
Платье было черное, бархатное, с небольшой белой отделкой на груди и длинной, до самого пола, юбкой с разрезом. Каждый раз, когда хозяйка заглядывала в шкаф, платье придирчиво оглядывало ее, пытаясь себе представить, а как же она будет выглядеть в нем. Хозяйка ему нравилась. Только почему она опять берет джинсы? "Ах, если бы одеть ее в меня", - думало платье. - "Она же хорошенькая. Вот только причесать ее надо и туфли. И обязательно чулки, под мой фасон никак нельзя надевать колготки..." Хозяйка тем временем успела достать джинсы и рубашку в крупную клетку и закрыла шкаф.
Платье висело в темноте шкафа и мечтало: "Вот в следующий раз она откроет шкаф и снимет меня с вешалки..." Платье даже испугалось собственной смелости. "Нет, она никуда не пойдет. Она просто снимет меня с вешалки, и оденет. И подойдет к зеркалу. Милая моя хозяйка. Конечно, ей в джинсах удобнее, ведь в них можно делать что угодно и не очень бояться, что они испачкаются." Платье посмотрело на соседние вешалки. "Странно, она и костюм давненько не надевала, только джинсы... Может быть, с ней что-то случилось? Ведь не может же такая хорошенькая и всегда ходить только в штанах."
Платье вспомнило, как когда-то давно, когда оно висело еще в магазине, другие вечерние платья рассказывали, где они были и куда еще пойдут. Они рассказывали о торжественных приемах и вечерах, о походах в рестораны и клубы, о чем-то еще со странным названием: "презентация"... Платье даже не могло себе представить, что же на самом деле все эти приемы, рестораны, презентации... Просто красивые сочетания звуков. Может, там звучит музыка? Хозяйка иногда включала музыку, и платью это очень нравилось, несмотря на то, что шкаф сильно приглушал звук. А может, хозяйка будет там петь, она ведь так хорошо поет!
День был как обычно длинным. Платье висело на вешалке и мечтало. Вот придет хозяйка, наденет его, и они пойдут на прием. Все будут смотреть на его хозяйку и восхищаться ею. И ее платьем. Или это будет не прием, а ресторан. И хозяйка будет танцевать под медленную музыку. И все будут очарованы ее танцем и ее платьем. Или...
Наступил вечер. Совсем стемнело и в окне показались звезды. Скрипнула дверь в прихожей. Вернулась хозяйка.
Она не спеша прошла на кухню и поставила вариться покупные пельмени. Подошла к окну и посмотрела на звезды. Вернулась в комнату, разобрала сумку. Потом ушла ужинать. Платье, боясь пошевелиться, следило за ней. Она вымыла тарелку и подошла к шкафу. Расстегивая пуговицы на рубашке в крупную клетку, она что-то зло повторяла про себя.
Затем положила джинсы на полку. Произнесла: "Да пошло оно все!..." и сняла с вешалки платье. Она надела его и подошла к зеркалу
Anthony Sokolovsky
Вы смотрели когда-нибудь на стену? На голую, крашеную краской стену?
Сначала вам кажется, что она просто голая, крашеная стена. После десяти минут, замечаешь что она покрашена неаккуратно. И что вот здесь она неровная. А вот - здесь был комар. Был. И тут же закончил свое существование. А здесь был гвоздь и его выдернули перед тем как красить, и теперь это так отчетливо видно...
А вот здесь пытались повесить что-то на стену и забыли, что стена бетонная и простой кнопкой на нее ничего не прицепишь.
Еще через полчаса, вы знаете эту стену, как родную. Вы улыбаетесь ей и с интересом рассматриваете ее, читае ее историю как в книге... И каждый потек краски, каждая шероховатость и незаметная трещинка на краске видны все отчетливей...
А на следующий день вы забываете про стену... И второпях проскакиваете мимо тех мелочей и деталей, которые и составляют жизнь этой стены. И нашу собственную жизнь.
Dmitrik
Сон
Каждую ночь я просыпаюсь в холодном поту. Мне сниться один и то же сон. Я знаю его наизусть, мне порой кажется, что я придумал его сам, что мне стоит только захотеть и он пропадет навсегда, но он повторяется каждую ночь, доводя меня до исступления...
Ты сегодня совершенно очаровательна. Ты вообще самая красивая женщина на земле, но сегодня ты совершенно обольстительна.
- Посиди со мной... - прошу я тебя.
- У меня уйма дел. - отвечаешь ты, не оборачиваясь.
- Посиди со мной. Я не отниму у тебя много времени. - прошу я снова, любуясь тобой, твоими завораживающими движениями...
Ты смотришь на меня, как будто проверяя на прочность.
- Что-то не так? - спрашиваю я.
Ты подходишь и садишься рядом со мной.
- А давай плюнем на дела и пойдем поужинаем куда-нибудь, а? - придумываю я.
Ты поднимаешь на меня глаза и... Опять этот взгляд...
- Я не люблю тебя больше. Прости. - говоришь ты, встаешь и выходишь из комнаты.
Я хочу вскочить, пебежать за тобой, сделать все, чтобы вернуть, хочу рассказать о том, какая нежность охватывает меня при одном взгляде на тебя. Я пытаюсь встать, чтобы бежать за тобой и... просыпаюсь... Я сижу в своей кровати, один, весь мокрый, и слезы катятся у меня из глаз...
MashaAfrika
Ах, если бы вы знали, как я люблю за ней наблюдать. Вот она проснулась и все вокруг ожило, задвигалось. Не могу смотреть на то, как она потягивается навстречу солнечному утру. Руки вспорхнули вверх, тело потянулось за руками и ноги встали на цыпочки. Гибкий стан изящно изогнулся. Не могу смотреть равнодушно. А неравнодушно - нельзя, говорят.
Знали бы вы, как она радуется, она поет, смеется, рассыпая искорки счастья на комнате. Но как она трогательно умеет обижаться. Губы надуваются, ресницы хлопают в такт пробегающим в сознании вопросам "Почему? Почему? За что?". Падают беззащитные руки. Обними же ее, скажи, что пошутил, что все совсем по-другому и больше так не будешь, она простит, она всегда прощает. И снова будет светиться.
Если с ней серьезно говорить, то она будет внимательно слушать и даже не будет шалить. Целую минуту.
Я люблю за ней наблюдать. Но открыто это делать нельзя, говорят. Поэтому я смотрю на нее иногда, мельком. В зеркало. Ведь она - я.
